 Мы не станем изучать историю становления Московии по пути, который
предложила российская историография. Все те повествования наполнены
сплошной ложью и вымыслами. Нет времени опровергать один факт за другим.
Мне не успеть совершить этот кропотливый труд. Моя задача состоит в
том, чтобы прорубить просеку истины, дать возможность ученым выйти на
дорогу той истины и критически изучить весь исторический материал,
поданный Москвой о своем становлении, о своих князьях.
Проявляйте больше рвения и смелости, внимания и принципиальности, и вы
пройдете этот славный путь опровержения московской исторической лжи.
Украинские историки обязаны опровергнуть величайшую ложь, ибо она
похитила нашу старину, наше прошлое и поставила под сомнение наше
будущее. Мы не имеем права уклоняться от этой величайшей исторической
задачи.
Поэтому изучение становления Московского улуса Золотой Орды осуществим
по узловым событиям и тем неоспоримым фактам, которые оставила история, и
они не вызывают сомнения, ибо подтверждаются внешними независимыми
источниками.
Обратимся к началу XIV века.
В Золотой Орде в то время на царском троне сидел хан Тохта. Он управлял
Ордой единовластно и жестко, так как в 1300 году уничтожил старейшину
рода Чингисхана — темника Ногая и тем на долгие годы пресек посягания на
царский престол. Хан Тохта царствовал с 1291 по 1312 год. С 1312 года
ханом Золотой Орды стал Узбек, который правил до 1342 года.
С 1312 года в городе Наровчате, на севере своей страны, хан Узбек
печатал монеты. То есть, надо полагать, что Наровчат с прилегающими
землями уже в годы Тохты был значительным удельным улусом Орды. Скорее
всего, в нем сидел Великий баскак Рязанского улуса. Великий баскак
Московского улуса держал свою резиденцию в Московском Кремле и в 1357-м
году, и в 1477 году.
Московский, Рязанский, Тверской, Владимирский и прочие улусы Золотой
Орды были обязаны поставлять в армию хана определенное количество
воинов. Ибо вся Золотая Орда была построена по военному принципу:
десяток, сотня, тысяча, тьма. Об этом свидетельствовали российские
историки. Послушаем:
«Каждый индивидум... принадлежал к какому-нибудь десятку. Каждый
десяток имел отдельного начальника; из десятков составлялись сотни, из
сотен — тысячи, а из тысяч — десятитысячья, или тьмы, и все эти отделы
имели особенных начальников... Тьма составляла уже отдельную область,
если не в самом начале существования Орды, то впоследствии времени.
Сверх туманов существовали улусы, более известные в народе, чем
туманы...
Такое деление Чингиз-Хановой монархии было перенесено и в
Золотую Орду»... [32, с. 47-48].
Наведу еще одну великую истину, свято соблюдавшуюся в Золотой Орде,
завещанную в Ясе Чингисхана:
«Еще сказал
(Чингисхан. — В. Б.): темники, тысячники и сотники
должны каждый так содержать в порядке свое войско и в готовности, чтоб
во всякую пору, как придет указ и приказание, садились на коня, не
ожидая дня ночью» [32, с. 105].
Когда российские историки пишут, что великий князь не вовремя выступил,
ибо не сумел собрать войска, знайте — то очередная московская ложь. За
это князя (сотника или тысячника) отстраняли от должности и уничтожали.
Ибо в той же Ясе четко записано:
«4. Еще говорил: всякого..., который не может устроить свой десяток,
мы объявляем виновным с женой и детьми, и выбираем...
(на его место.
— В. Б.) кого-нибудь из его десятка. Также (поступаем) с сотником,
тысячником и темником» [32, с. 102-103].
Мы навели эти законы Чингисхана, которые свято исполнялись в Золотой
Орде при ханах Тохте и Узбеке, неспроста. Они имели прямое и
непосредственное отношение к Московскому улусу (княжеству) того времени.
...
Согласно утверждению российской истории, великим Владимирским князем с
1317 года стал старший сын Даниила, то есть внук Александра Невского,
Юрий Даниилович. После внутренних столкновений между Юрием и Михаилом
Тверским, имевших место в 1317-1318 годах, в которых погибла жена Юрия —
сестра хана Узбека, Кончака, оба князя были вызваны в ставку хана,
которая находилась «на берегу моря Сурожского, или Азовского, при устье
Дона».
22 ноября 1318 года Михаил Тверской был казнен по приговору суда,
который возглавлял Кавгадый.
Обратите внимание, даже Н. М. Карамзин был вынужден признать, что хан
Узбек долго колебался и не утверждал решения суда. То есть у него
имелась информация, опровергавшая доводы обвинения.
Наведем слова Н. М. Карамзина:
«Узбек... опасался быть
несправедливым, наконец, обманутый согласием бессовестных судей,
единомышленников Георгиевых (Юрия. — В. Б.) и Кавгадыевых, утвердил их
приговор» [41, том IV, с. 258].
Однако самое интересное то, что происходило далее. Хан Узбек со своими
войсками двинулся к границе Хулагуидов и начал с ними войну. Даже БСЭ
(третье издание) подтверждает факт войны 1319-1320 годов.
А вот что на эту тему говорил Н. М. Карамзин:
«Узбек ехал тогда... к берегам Терека со всем войском, многими
знаменитыми данниками и Послами разных народов»
[41, томIV, с. 257].
Вполне естественно, что военная дружина Владимирского улуса, скорее
всего тьма, находилась в составе войск хана Узбека в том военном походе.
Но произошло невероятное: князь Юрий внезапно покинул войска хана и уже
к лету 1319 года оказался в Новгороде, где вместе с новгородцами «от 12
августа до 9 сентября» осаждал Выборг. Однако еще большие неожиданности
нас ожидают впереди.
Обратите внимание, мы излагаем события строго по российским источникам, в
их хронологическом порядке. Снова дадим слово Н. М. Карамзину:
«Дмитрий Михайлович
(Тверской. — В. Б.) выходил для себя в
Орде достоинство Великого Князя, и Царь Узбек прислал с грамотою
Вельможу, Севенч-Буга, возвести его на престол Владимирский. Тщетно
Георгий (Юрий. — В. Б.) молил Новгородцев идти вместе с ним ко
Владимиру, он должен был ехать туда один и на пути едва не попался в
руки к Александру Михайловичу Тверскому, отнявшему у него обоз и казну.
Георгий бежал в Псков... Озабоченный собственною опасностию, Великий
Князь (??? — В. Б.) уехал в Новгород... Сведав, что Дмитрий
Михайлович, сверх покровительства Узбекова, имеет сильное войско в
Великом Княжении и что народ, любив отца его (Михаила Тверского. —
В. Б.), изъявляет усердие и к сыну, Георгий решился на некоторое
время остаться в Новгороде, ибо мог отсутствием утратить и сей важный
престол. Новгородцы ходили с ним к берегам Невы и там, где она вытекает
из Ладожского озера, на острову Ореховом, заложили крепость
Ореховскую»... [41, том IV, с. 265-266].
Прежде чем вносить ясность в московскую лживую басню, замечу читателям,
что в том же 1319 году, когда Юрия при армии не было, хан Узбек казнил
знаменитого Кавгадыя — человека ханской крови. Об этом российские
историки отчего-то пытаются умалчивать. Скромничают. Кстати, и Дмитрий
Тверской назначен великим Владимирским князем все в том же знаменитом
1319 году.
Так что же в действительности произошло в далеком 1319 году? Что
пытается прикрыть своим словоблудием московская история?
Вопросы исключительной важности, ибо за ними стоит смена династии
Рюриковичей на династию Чингисидов в будущем Московском государстве.
Поэтому проследим этот процесс очень скрупулезно.
Итак, вне сомнения, Александр Невский был женат на дочери хана Батыя,
иначе хан Узбек никогда бы не отдал свою сестру Кончаку за внука
Александра Невского — Юрия. Вассал и раб хана не имел права на подобную
честь. Это аксиома, и она не может быть оспорена, если опираться на
арабских и персидских историков, повествующих о хане Узбеке (см. труды
В. Г. Тизенгаузена). Об этом же говорит и российский профессор И. Н.
Березин.
Послушаем:
«Права монгольскаго дворянства заключались в начальствовании над
нисшими и в освобождении от податей и повинностей. Высшие дворянские
роды не смешивались с нисшими: для отличия служили своего рода гербы —
тамги»
[32, с. 49].
В нашем случае речь идет не просто о знаменитом роде, а о роде Царском,
Божественном. Поэтому московская ложь совсем неуместна.
Сегодня сложно установить, в каком месяце 1319 года Юрий убежал от
Узбека. Скорее всего, он убежал из Владимира, куда был послан ханом для
доставки денег для армии. Однако это не имеет значения, ибо все
повествование — вымысел. Оно прикрывает более значительный факт.
Обратите внимание: в Москве, в Твери и в Новгороде в те годы сидели
представители хана — баскаки, их власть опиралась на военную силу. Не
вызывает сомнения, что князь Юрий мог занять «Новгородский престол»
только с согласия хана и баскака. Н. М. Карамзин о баскаках умолчал,
иначе весь его рассказ о «великом князе Юрии» превратился бы в
пустопорожнее повествование. Но московиты в своей лжи пошли далее, ибо
приписали своему московскому князю заключение Ореховского мира.
Послушаем Н. М. Карамзина:
«...юный Король Магнус прислал вельмож в
стан Георгиев (Юрия. — В. Б.) с дружелюбным предложением,
соответственным обоюдной пользе. Оно было принято»
[41, том IV, с.
266].
Так у новгородских вольных людей своровали 30-летний период их
героической истории и приписали московиту-бегуну. Врали много,
по-крупному.
Мне пришлось специально обращаться к «Грамотам Великого Новгорода и
Пскова», изданным в 1949 году Институтом истории Академии наук СССР. В
них под № 38 содержится «Ореховецкий договор», где четко сказано:
«1323
г. августа 12 — договорная грамота Новгорода со Швецией о Мире».
Латинский текст договора подан в «списке XV века». Договор сохраняется в
государственных архивах Финляндии и Швеции и известен как Нётерборгский
договор (или Пахкинасересский мир) 1323 года. К этому договору
абсолютно никакого отношения не имеет князь-бегун, московит Юрий
Даниилович. Если у кого-либо есть сомнения по этому поводу, можно
обратиться к первоисточникам. Они указаны в приложении «Литература».
Читатели, надеюсь, обратили внимание на величайшую ложь, массированно
заталкиваемую московитами в повествовательный каркас своей истории. Диву
даешься, как можно так нагло и бессовестно врать.
Однако вернемся в далекий 1319 год. Если на минуту допустить, что Юрий
Московский оказался в Новгороде и Пскове с разрешения хана Узбека, то
абсолютно необоснованым выглядит снятие Юрия с должности и назначение на
Владимирский стол Дмитрия Тверского. Еще более непонятно нахождение
Юрия в Новгороде долгих 6-7 лет, вдали от своей вотчины — Московского
улуса. Но если вспомнить, что после казни Михаила Тверского происходит
смерть Кавгадыя и бегство Юрия в Новгород, то вполне обоснованным можно
считать назначение Дмитрия Тверского великим Владимирским князем.
Вполне очевидно, что Юрий попал в немилость к хану Узбеку и подлежал
наказанию. За мелкие провинности великих князей с должности не снимали,
тем более, что Юрий Даниилович принадлежал к роду Чингисидов.
Мне долго пришлось искать причину презрения хана Узбека к Московскому
князю Юрию Данииловичу. Лишь в старом Никоновском своде эта причина
слегка приоткрыта. Послушаем:
«Того же лета князь велики Юрьи Даниилович взя серебро выходное
(то
есть ханскую дань. — В. Б.) у Тверских князей по докончанию, и не
поиде противу царева посла, но поиде с серебром в Новеград Великий»
[72, т. 10, с. 188].
Никоновская летопись сводит вопрос побега князя Юрия к простому
воровству и присвоению дани, собранной для хана Узбека. Надо полагать,
что дань была собрана не только с тверитян, а со всей земли Моксель.
Жадность московитов известна с давних времен. И она, скорее всего,
сыграла определенную роль в побеге Юрия в Новгород. Однако существовали и
другие причины. Мы о них говорили. Вполне очевидно, что главной была
клевета на Тверского великого князя Михаила, в результате чего тот был
казнен.
Клевета и смута были внесены в армию хана во время военного похода на
Кавказ и поэтому вызвали возмущение и презрение к Юрию Московскому со
стороны не только Узбека, но и всего командного состава армии.
Болтологической шелухой о «великом Владимирском князе» Юрии, об
«Ореховском договоре», о «Новогородском престоле» прикрыты более весомые
факты, а именно: в Московский улус из ставки хана Узбека прибыл военный
отряд, так называемая «рать Ахмыла», под руководством
Ивана Калты и Ахмыла. Скорее всего, Калта и Ахмыл были
царевичами-огланами. Ибо, пребывая в военном походе на Кавказе, Узбек
мог послать в Москву только особо доверенных людей. Тем более, вопрос
касался представителя рода Чингисхана — Юрия Московского, внука дочери
Батыя. Допрашивать, а тем более учинять суд над Чингисидом могли только
сами Чингисиды. Мы по этому поводу уже цитировали Ясу Чингисхана.
Повторяться не станем.
Кстати, московская историография умолчать об «Ахмыловой рати» не имела
возможности, ибо событие зафиксировано арабскими историками и некоторыми
«летописными сводами», поэтому подала те давние события почти в
карикатурной форме. Послушаем Н. М. Карамзина:
«По возвращении в Новгород
(после осады Выборга. — В. Б.) Георгий
оплакал кончину верного брата, Афанасия, и сведав, что князь Иоанн
Даниилович, быв в Орде, приехал оттуда с Послом Узбековым, Ахмылом,
который, объявив намерение учредить благоустройство в областях Великого
Княжения, лил кровь людей, взял Ярославль как неприятельский город и с
торжеством отправился назад к Хану, дать ему отчет в своем успешном
Посольстве» [41, том IV; с. 264-265].
Мы цитировали российский текст, рассчитанный на дураков. События
абсолютно между собой не связаны, а представители хана — Калта и Ахмыл
подаются как дикие варвары. Обычный метод, используемый московитами для
подачи своей истории периода Золотой Орды.
Продлим цитату Н. М. Карамзина, дабы позже повязать и объяснить события:
«Вторая весть была для Георгия
(Юрия. — В. Б.) еще горестнее:
Дмитрий Михайлович... выходил для себя в Орде достоинство Великого
Князя, и Царь Узбек прислал с грамотою Вельможу, Севенч-Бута, возвести
его на престол Владимирский» [41, том IV, с. 265].
Итак, Юрий Московский получил известия из Москвы и Владимира:
а) о назначении ханом Узбеком Дмитрия
Тверского великим Владимирским князем,
б) о прибытии карательной рати Ахмыла в Московский
улус;
в) о смерти брата Афанасия.
После этого Юрий направился из Новгорода во Владимир с казной (дань хану
Узбеку с великого княжества). Однако с дороги убежал во Псков, но казну
«оставил» новому Великому князю.
Так подал ход исторических событий московит, своего рода «певчий голос
Московии». Пел восторженно, вдохновенно.
Начнем разговор со времени. Итак, оба ханских представительства
осуществлялись поочередно. Сначала во Владимире, в храме, в присутствии
митрополита, епископов и игуменов монастырей, а также удельных князей,
баскаков, данников, таможенников и прочих служащих улусных
администраций, великий князь Дмитрий Тверской принес клятву на верность
царю Узбеку. После того был объявлен указом хана великим Владимирским
князем. Исполнив таким образом поручение и оформив необходимые
документы, Севенч-Буга отправился в столицу государства — Сарай-Берке.
Лишь после этого Калта, Ахмыл и новый великий князь Дмитрий Михайлович
направились в Московский улус производить расследование о деяниях Юрия,
его родных, близких и окружения.
В Московском улусе, как пишет Н. М. Карамзин,
«Ахмыл... лил кровь
людей, (и) взял Ярославль как неприятельский город»... [41,
том IV, с. 264].
Кстати, именно в тот период погиб брат Юрия Московского — Афанасий.
Скорее всего, он и сидел на удельном княжении в Ярославле. Обратите
внимание, Афанасий был младшим сыном Даниила. По летописям у Даниила
было четыре сына: Юрий, Александр, Борис и Афанасий. Со временем к этой
четверке братьев был добавлен так называемый Иван Калита — предпоследний
сын Даниила.
Но что интересно:
«Ни один летописец не отметил рождения Ивана —
четвертого сына в семье московского князя Даниила» [50, № 10, с. 7].
Еще раз напомним: ни один российский летописный свод не зафиксировал
рождение у московского князя Даниила сына под именем Иван! Такая
личность неизвестна всем русским летописям до самой кончины князя
Даниила.
Однако вернемся к событиям 1319-1324 годов.
Итак, Юрий Московский находится в бегах, его младший брат уничтожен
«Ахмыловой ратью», а средние братья, Александр и Борис, согласно
свидетельствам профессора С. М. Соловьева и Н. М. Карамзина, умерли до
гибели Афанасия. То есть зафиксирован факт уничтожения рода Александра
Невского.
Сегодня трудно установить, однако можно предполагать, что со стороны
хана Узбека то была спланированная акция.
Если учесть время, затраченное на дорогу военного отряда от ставки хана
(река Терек) до Владимира, на представление Дмитрия Тверского во
Владимире и на действия (военные и судебные) «Ахмыловой рати», то смело
можно утверждать, что еще в апреле 1319 года хан выдвинул обвинения Юрию
и Кавгадыю. Один из Владимира кинулся в бега, второй был казнен.
Вместо Юрия пострадал его брат Афанасий. А у рода Невского отняли
Московский улус, и на удельный княжеский стол был посажен потомок рода
Чингисидов по мужской линии — Калта. Скорее всего, человек из рода хана
Узбека, его брат.
Я подаю прозвище этого хана — «Калта» по записям российских писателей,
историков и исследователей. Ибо оно может быть подано как Култа, Кулпа и
т. д. Мы еще вернемся к этому вопросу. Он важен и требует особого
разговора.
Чтобы читатели не думали, что мысль о Московском князе Иване Калте
(вопреки официальной трактовке: Иван Калита) — вымысел автора, наведу
свидетельство истового российского патриота Сергея Маркова. Послушайте:
«Кстати, что такое Калта, от которой получил свое прозвище московский
князь?
Это вовсе не денежный мешок и не кошель, как говорят старые
сказки.
Калта — это нечто вроде портупеи, пояса, отделанного серебром, к
которому прочно прикреплялись полукруглая сумка — вместилище для огнива,
кремня и трута, дорожная фляга и нож. Калта еще на моей памяти была у
каждого степного казаха.
Князь Иван Данилович так прочно связал себя с монголо-тюркским
миром, что и свою кличку получил именно там»
[68, с. 586].
Интересно отметить, за весь период вхождения земли Моксель в состав
Золотой Орды ни один князь земли не удостоился получить прозвище в
ханской столице. Только Иван был удостоен этой чести. Не странно ли?
Имена и прозвища, тем более официальные, зафиксированные историей, у
татар Золотой Орды давались с детства. Особенно любили привязывать имена
людей к окружающей среде и животным. Послушаем российского историка:
«У татар кочующих имена детей очень часто даются в честь окружающих их
домашних животных» [33, с. 51].
Приведу несколько словообразований из тюркских первоисточников:
теке (баран) — Текехан;
кул (рука) — Кулхан, Кулихан, Кулпа, Култа;
кель (иди) — Кельхан, Келибек, Кельдибек, Кельта.
Надеюсь, читатели помнят, что все делопроизводство в Золотой Орде в
ХШ-ХIV веках велось на староуйгурском (тюркском) языке. А подача имени
Калита в российской интерпретации — всего лишь прихоть историков
Московии.
Итак, российские историки признали, что имя Иван Калита — полнейший
вымысел и взято «со старых сказок». Согласимся с ними. И вынужденно
воспользуемся новым «изобретением» — Иван Калта. Хотя оно и не отвечает
истине, но ближе к ней.
Обратите внимание: царь Узбек посадил одного из своих братьев пока что
на удельное княжение — в Москву. И что интересно: при живом владельце
удельного стола — Юрии Данииловиче, находящегося в бегах. Это произошло
неспроста. Ибо Москва была поселением татаро-монгольским и, естественно,
в нем в первую очередь находили прибежище христиане — выходцы из
столицы Сарая и южных улусов Орды.
Напоминаю читателям: с 1312 года хан Узбек принял ислам официальной
религией тюркских племен (народов), входящих в состав Золотой Орды.
Однако полностью сохранил православную христианскую религию в северных
улусах своего государства. Таким образом, с 1312 года Золотая Орда стала
государством с двумя официальными религиями. И вполне очевидно, что хан
Узбек, контролируя лично ислам, позаботился, чтобы и вторая религия
оказалась в его руках.
Имея официальный повод (измена князя Юрия), он посадил в Москве потомка
рода Чингисхана — Кулхана, воспользовавшись тем, что к 1319 году Кулхан
был христианином. Еще ранее, скорее всего в 1320-1323 годах, хан Узбек
повелел митрополиту Петру, который занимал митрополию с 1309 года,
переселиться в северные улусы государства. Напоминаю: предыдущие
митрополиты Кирилл и Максим держали митрополию в столице государства —
Сарае, постоянно перемещаясь со ставкой, отлучаясь по делам службы с
разрешения ханов.
Не будем забывать: вынудили Узбека предпринять решительные меры и
внешние события, произошедшие на границах Золотой Орды в 1319-1320
годах. Именно в те годы Литовский князь Гедимин «года 1320-го, пришел
на землю Малороссийскую с воинством своим Литовским, соединенном с
Руськым, что пребывало под руководством воевод Руськых Пренцеслава,
Свитольда и Блуда и Полковников Громвала, Турнила, Перунада, Ладима и
других, выгнали с Малороссии Татар, победив их в трех битвах и на
последней, главной, над рекой Ирпинь, где убиты Тимур и Дивлат, князья
Татарские, принцы ханские» [69, с. 41].
Во времена профессора Михаила Александровича Максимовича вышеизложенную
истину никто оспаривать не смел. Ибо профессор М. А. Максимович, кстати,
первый ректор Киевского университета, подвергал подобных авантюристов
обычной публичной порке. Под подобную порку М. А. Максимовича в свое
время попал небезызвестный русофил М. П. Погодин. Послушайте:
«Признаюсь, что от тебя особенно, как историка, я надеялся нового
света на темное для истории время Татарщины в Киевской земле, т. е. на
два сорока лет, прошедшие от Батыя до Гедимина
(с 1240 по 1320 годы.
— В. Б.); и надеялся тем более, что ты так решительно распорядился
Киевскою землею на это время: вывел из нея коренных обитателей, Полян,
куда-то в пределы Северорусские; а в нее перевел новых поселенцев из
Карпатов» [1. с. 130-131].
Вопреки профессорам-хохлам, слепо поступившимся в советские времена этой
величайшей правдой своим «коллегам», профессорам-кацапам, мы еще раз
убеждаемся, что великий М. А. Максимович был все же прав: Киев вышел
из-под владычества Золотой Орды именно в 1320 году!
Очевидно, хан Узбек не сразу согласился с потерей Галичины, Волыни,
Киевщины и Черниговщины. «История Русов» засвидетельствовала три
жесточайших битвы, произошедшие между войсками Гедимина и Узбека. В тех
битвах даже гибли принцы Чингисовой крови, что свидетельствует о их
жестокости и бескомпромиссности. И скорее всего, Золотая Орда уступила
только потому, что не смогла сконцентрировать все свои военные силы на
северо-западном направлении.
Не будем забывать, что удар Гедимина был нанесен в 1319-1320 годах,
когда все войска хана Узбека находились на Кавказе. Оголять тот фронт
Узбек не мог ни в 1320 году, ни в последующие годы. Ибо в таком случае
он подставлял под удар врагов главные жизненные центры Золотой Орды,
сконцентрированные в Нижнем Поволжье и Нижнем Подонье.
Скорее всего, борьба за земли Русов длилась несколько (5-10) лет. Эти
предположения имеют доказательную базу. Однако не стану отвлекать
читателей от главной темы.
Проиграв борьбу за землю Русов, хан Узбек усилил свое внимание к делам,
происходившим в северных улусах Орды. Он понимал, что Гедимин вместе с
русичами, как это было во время освобождения Киева, может прийти и в его
северные улусы. И еще неизвестно, на чью сторону могли склониться
местные князья со своими войсковыми дружинами.
Вот почему в 1327 году, воспользовавшись тем, что в Твери был убит
царевич Шевкал, Узбек направил в свои северные улусы мощнейшее, по тем
временам, войсковое соединение в 50 тысяч человек: 5 темников. Но что
интересно: руководил теми войсками уже знакомый нам Иван Калта, или
по-золотоордынскому — Кулхан. Для непосвященного человека — довольно
странное явление: захудалый удельный Московский князь внезапно получил
под свою команду 5 (пять) темников, а это, как правило, люди царской
крови (чингисиды). История Золотой Орды подобного не знает.
Так сработала екатерининская «Комиссия», подбрасывая «примесы лжи».
Послушаем Н. М. Карамзина:
«Узбек, пылая гневом, клялся истребить гнездо мятежников, однако ж,
действуя осторожно, призвал Иоанна Данииловича Московского, обещал
сделать его Великим Князем и, дав ему в помощь 50 000 воинов,
предводимых пятью Ханскими Темниками, велел идти на Александра
(Тверского. — В. Б.), чтобы казнить Россиян Россиянами» [41. том
IV, с. 268].
Очень топорно, некачественно работали московиты, сочиняя свою историю.
Даже мифических «россиян» откуда-то зауши притащили в 1327 год.
Что же произошло в действительности в те далекие времена?
Перед нами стоит принципиальнейший вопрос московской истории. Ибо
правильный ответ на него в корне меняет концептуальный принцип
московской историографии.
Предлагаю более пристально присмотреться к поведению хана Узбека в своих
северных улусах. Слегка уточним и систематизируем материал.
Итак, с 1317 по 1332 год Узбек по тем или иным причинам в северных
мерянских улусах уничтожил более тридцати князей — Рюриковичей.
Великий патриот Москвы Н. М. Карамзин вынужденно признавал:
«Никто из Ханов не умертвил столько Российских Владетелей, как сей
(Узбек.
— В. Б.), в 1330 году он казнил еще Князя Стародубского, Феодора
Михайловича, думая, что сии страшные действия гнева Царского утвердят
господство моголов над Россиею» [41, том IV, с. 284].
Простим Н. М. Карамзину его ложь о «России и Российских Владетелях», ибо
в те годы Московия и вся земля народа Моксель Россией не называлась.
Это воровство произошло много лет позже. Однако Карамзин признал, что
хан Узбек целенаправленно уничтожал местных князей — Рюриковичей. К 1326
году уничтожил род Александра, так называемого Невского, а к 1327 году —
род тверских князей. Но ни Карамзин, ни другие российские историки не
набрались смелости эту истину признать. И понятно почему.
Окончательный список «Родословника Великих Князей» отредактировала лично
Екатерина П. Да так, что даже ее подручный помощник И. П. Елагин
«дивится,
откуда собран родословник Князей российских, и многое у себя в Истории
поправил» [42, с. 286].
Мы навели личные слова Екатерины II, сказанные 4 мая 1793 года. Именно с
«Родословника Великих Князей, составленного Государынею», имели
московские, тверские, рязанские и прочие княжества продолжателей «своего
рода». В действительности их не существовало. Читатели понимают, что,
уничтожая одного за другим тверских князей Михаила, Дмитрия, Александра с
малолетним сыном Федором или московских князей Бориса, Александра,
Афанасия, Юрия, хан Узбек должен был, наконец, понять — «хрен редьки не
слаще», один другого лучше не станут. Тем более, что перед глазами
Узбека лежала великая Яса Чингисхана, которая строго повелевала: в
каждой покоренной земле должны править представители рода Чингисхана.
А хан Узбек, как донесли арабские и персидские историки, свято соблюдал
великую Ясу. Вот почему в 1328 году Великим князем в земле народа
Моксель стал чистокровный Чингисид по мужской линии — Иван Калта, или
по-золотоордынскому — Кулхан, или еще иначе — Кулпа. И таких
православных царевичей как в самой Золотой Орде, так и в
Ростово-Суздальской земле в те годы имелось не один десяток. Напомню
читателям рассказ летописи о царевиче Петре.
Послушайте: «Жизнь Пр. Петра весьма замечательна. В 1253 (6761) году
Кирилл, Епископ Ростовский, ходил в Орду, к Хану, для ходатайства о
нуждах церковных. Ласкаво принятый Царем, красноречивый святитель
рассказал ему, как... подвизался в обращении язычников Ростовских Св.
Епископ Леонтий... В числе слушателей поучительной беседы Кирилла с
Ханом находился юный племянник..., сын брата его. Слово о вере
Христовой, как доброе семья, пало на сердце юноши... Юный племянник
Царский замыслил идти с Епископом в Ростов и там принять святую веру
Христову.. В Ростове, живя в доме Архиерейском, Царевич... просил св.
крещения... и Епископ крестил его под именем Петра... Он женился... по
убеждению Св. Игнатия и Князя, опасавшихся, чтобы он, соскучившись в
Ростове, не возвратился в Орду. Невестою он выбрал себе дочь Ордынского
вельможи, поселившегося в Ростове...
Петр прожил в супружестве много лет, имел детей, пережил и Князя,
и Святителя Игнатия и, незадолго до кончины, овдовев, принял монашество
в основанной им обители»
[70, с. 48-52].
По моим скромным подсчетам в Ростово-Суздальских улусах тридцатых годов
XIV века проживало не менее сотни царевичей-огланов, прямых потомков
Чингисхана. И это только по мужской линии старшего сына Чингисхана —
Джучи.
Не стану приводить других примеров.
Задайтесь простейшим вопросом: зачем хану Узбеку сажать на улусные столы
шкодливых, бандитствующих Рюриковичей, когда под рукой добрая сотня
своих православных царевичей — Чингисидов?
Серьезного ответа, не делая московитам исключений, вы не найдете.
Однако история на исключениях не строилась в былые времена, не строится и
сегодня.
За В.Белинским "Страна Моксель", книга 3.
|
